«Как здоровье у вас, графиня?» Диана, конечно, все поняла, что Сергей волнуется и о том, как протекает беременность, поэтому ответила весело и бодро, что у «нас все отлично!» И, тут же объяснила, почему она «беспокоит» его:
«Сергей Васильевич! Извините, что я Вас побеспокоила, но тогда… у меня выскочило из головы весьма важная деталь, о которой Вы непременно должны знать, а, также те, кому Вы подарили перстни. В четырех перстнях есть тайники. В трех – капсулки с молниеносно действующим ядом! Достаточно одной капли в бокал вина, и смерть наступает мгновенно от паралича сердечнососудистого и дыхательного центров. Противоядий нет. В четвертом перстне мои волосики, с которыми я родилась и мое фото, когда мне исполнился ровно год…
…Слушайте меня внимательно, как различить перстни с тайниками. На каждом перстне есть камни помельче, они выложены ободком из платины. Причем, цвета камней чередуются. На перстнях с тайниками два камня одного и того же цвета идут друг за другом. Второй одинаковый камень, если на него сильно надавить пальцем, достаточно силы и подростка, тайник откроется. Под тайником пластинка отшлифованного до миллиметра драгоценного камня тоже красного цвета. Достаточно перстень слегка наклонить, как пластинка выпадет. И вы увидите капсулу с ядом. В каждой капсуле столько яда, что если все вылить в две-три бутылки шампанского, то каждый, глотнув из фужера, мгновенно умрет. Яд, не обнаружат ни при каком судебно-медицинском исследовании. Точно также – это проверялось – ни одна современная лаборатория, изготовляющая токсические вещества, не сможет изготовить этот яд. Это яд Борджиа, доставленный с вашего Дальнего Востока, из Тибета или Японии. Называется он «Кантарелла». Вы можете легко найти много источников, упоминающих этот яд…
…Тайник в перстне, в котором лежит прядь моих волос и мое фото устроен также. Но, вместо красных камней, в нем два подряд зеленых камня. Я бы хотела, чтобы этот перстень носили вы, мой любимый доктор! До свидания!»
«…Любонька! Ты слышала, что рассказала Дарья? Света взяла свои перстни?»
«Слышала! Это меня заинтриговало! Света свои перстни оставила на комоде!»
«Если она взяла бы перстни, пришлось бы ее предупредить. Но, представляешь, пока я слушал Дарью, у меня возникла еще одна программа. Она тебе не понравится. Но это – не прихоть, а точно программа, которая очень многое меняет в наших исследованиях!»
«Надеюсь, мы, твои женщины, не будем тянуть жребий, кому принимать яд Борджиа, чтобы ты через полчаса трахал бы ту, которая приняла бы столь легкую смерть, и удержал бы оргазм до момента, когда умершая заулыбалась бы тебе улыбкой Джоконды?»
«Любонька, на тебя странно подействовали разглагольствования Светы! Я сказал вам, что стоит мне заикнуться, что для моей программы я должен трахнуть одну из вас, убив ее, тут же вызывайте Клавдия с Андреем, вяжите меня, и отправляйте в ПБ! Возможно, когда соберемся в Замке, я начну читать вам курс лекций по психиатрии. И запасусь психотропными препаратами, нейролептиками и антидепрессантами. Я даю себе отчет, что я иду по лезвию бритвы, да еще с повязкой на глазах. И еще я, как профессионал, понимаю, что гений, безумие и злодейство, разделены очень хрупкими перегородками. Может быть, это идея пришла мне только сейчас в голову, что Володя загнал себя не в логический лабиринт, из которого не мог выйти, решая наши задачи, а в моральный».
«Но, родной, ты понимаешь, что сейчас сказал, вспомнив Володю?»
«Понимаю! Я сказал, что, возможно, мое желание убить одну из вас и трахнуть тепленькой, не обязательно суть психического заболевания!»
«Тот, кто отдал приказ, сбросить на Японию атомные бомбы, не был сумасшедшим… Фрейд не давал себе отчет, когда ввел в оборот понятия „психопатология обыденного сознания“. В концлагерях Аушвица и Ясеноваца, работали не сумасшедшие, отправляющие в топки сотни тысяч людей…»
«Я хорошо поняла тебя, родной! И, не буду рассуждать, действуешь ли ты, руководствуясь принципом по ту сторону добра и зла, когда будешь настаивать, чтобы одна из нас приняла яд, я прикажу Клавдию и Андрею, не слушая тебя, связать, и сама лично всажу тебе галоперидол!»
«Спасибо, Любонька, моя небесная жена! Говорю тебе это без всякой иронии, и, клянусь, как только вернемся в Замок, а предложить выпить яд только одной из вас троих, значит оскорбить других недоверием, я при вас всех, прикажу Клавдию и Андрею беспрекословно, не обсуждая и не думая, выполнить твой приказ, стоит тебе произнести только одно слово: „Вяжите!“ Я также не сомневаюсь в том, что как бы тебе ни было больно, ты вкатишь мне галоперидол. Они будут наполненными – шприцы с галоперидолом, тизерцином, аминазином и даже с триседилом! А, также флаконы с раствором серы…»
«Но, только честно, любовь моя… а, если я попрошу тебя принять яд, ты примешь!»
«Приму, не задумываясь!» И, это я предусмотрел. Тебя будет дублировать Саша.
…Таким образом, я дважды страхуюсь, чтобы одну из вас, а, именно, тебя не убить 1) я никогда не сделаю такого предложения, если хоть одной из вас не будет; 2) я не сделаю такое предложение одновременно тебе и Саше. Поэтому одна из вас успеет отдать приказ Клавдию и Андрею. Они будут также беспрекословно исполнять его, если прикажет Саша! А вы с Сашей никогда не договоритесь. То есть, никогда Саша не послушается тебя, чтобы она не отдавала ребятам приказ связать меня, и ты могла принять яд! Кстати, наш разговор с тобой, сейчас, по громкоговорителю слушают в наших Замках. Слышит его и Света…. Родные мои, прошу вас, если у кого есть конкретные вопросы по только, что полученной информации, задавайте! Если нет. Не звоните!»…
«…Сережа, а сегодня ты, следуя своей логике спонтанности, не попросишь меня или Лис принять яд, когда мы будем разбирать перстни?»
«Не смогу просто это сделать!»
«Почему?»
«Я из машины заблокировал сейф, где лежат перстни твои и Лис и нужно ломать замок, чтобы их достать, а Лис уже получила из аптеки шприцы наполненные галоперидолом, тизерцином, аминазином и тресидилом. Двоих вас я точно не буду просить выпить яд. А, если попрошу тебя и вызову взломщика сейфа, Лис всадит мне нейролептик. Под действием одного любого из препаратов, которые она сейчас с любопытством созерцает, будет достаточно, чтобы моя спонтанность исчезла, и ко мне вернулся здравый смысл и ясное сознание! В этом состоянии я расскажу вам, что делать со мной дальше. Видишь, я подстраховался на все 100%!»
«Нет, родной, ты забыл о перстнях Светы, которые лежат на комоде. Я не слышала, чтобы ты приказал Лис убрать их в сейф до того, как его заблокировал…»
«Посмотри на дисплей! Ты видишь хоть один перстень, а они видны со всех сторон отлично, на ободке которого было два подряд красных камешка?»
«Нет!»
«Свете не попался перстень с ядом! Кому-то из вас попались два перстня с ядом, или один достался мне! Ты можешь, если я возьму в фокус перстни, которые „замурованы“ в сейфе, просто ради любопытства, сказать, какие твои, и какие Лис? Хотя, мы подъехали. Давай решим эту задачу дома!»…
«…Люба и Лис положили свои перстни на разных полках сейфа. Перстень Сергея лежал вместе с перстнями Любы. Все три перстня с ядом были у Лис! Люба не помнила, куда она положила перстень Сергея. Они, четыре не ядовитых перстня лежали вряд! Разобравшись с перстнями, около получаса девочки шутили и острили на эту страшную тему о перстнях с ядом. Потом, когда Сергей предложил выпить по бутылке шампанского, после чего он расскажет краткую историю о ядах в перстнях, подвесках, кулонах и прочая, Лис вдруг холодным голосом, лишенным каких-либо эмоций, сказала, слова, достойные философских раздумий и споров!
«Выбор всегда иллюзия. Буриданов осел сдох с голоду, ибо начисто был лишен иллюзий. Мы выбираем всегда то, что хотим выбрать, как бы мы себя при этом ни обманывали, и какие бы при этом перед нами не стояли бы препятствия! Я выбрала то, что хотела! Я люблю Сергея, и хорошо, что не подчиняюсь спонтанности, как он, и обладаю волей. Ибо, я хочу вашей смерти. Я хочу быть единственной женщиной Сергея. Поэтому я хочу убить и тебя, Люба, и Свету. «Старушки» не в счет. Они мне не конкурентки… Но, это еще не все объяснение, почему все три перстня с ядом достались мне, ибо, вы можете мне возразить, что мне достаточно одного перстня, чтобы расправиться с моими соперницами. Дело в том, что и вы, мои коллеги и молочные сестры, хотите того же самого, что и я. И это вполне нормально. И ты, Люба, и Света, хотите быть единственной женщиной у Сергея. «Забрав» все перстни с ядом, я автоматически лишила вас того, что могу сделать теперь только я! Вдобавок, вы, имея такой перстень, гораздо опаснее для двух других женщин Сергея, чем я.
…Во-первых, потому, что вы не обладаете такой волей над собой, какой обладаю я. А, во-вторых, вам легче обмануть себя, чтобы совершить убийство, найти под него мотивацию, чем мне, которая знает, когда она с собой играет, и может прекратить эту игру. Мы все будем очень опасны для совершения убийства, когда будем носить в себе ребеночка Сергея…»
